Plastinka rip - оцифровки винила и магнитоальбомов

Высокие ставки, на которые менеджмент Slade, музыканты и производители фильма "In Flame" с режиссёром Ричардом Лонкрэйном, возлагали большие надежды, в Штатах не сыграли. Ожидания от фильма, что он произведёт фурор, как с десяток лет тому назад это получилось у "битловского" "A Hard Day's Night", ещё чёрно-белого и с невнятным сюжетом, оказались черезчур завышенными. Взыскательную, да к тому ещё и перекормленную продукцией музыкальной индустрии американскую аудиторию удивить не вышло. И одноимённый альбом-саундтрек, вышедший в конце 1974 года, этому не способствовал. Хотя та пластинка и оказалась куда более востребованной, особенно в Европе, чем сам фильм, для Slade это было слабым утешением.Самолюбие квартета от такой незадачи было уязвлено, но идея-фикс покорить в конце концов эту несносную Америку стала только навязчивее.
Всю первую половину 75-го года группа провела в изнурительном гастрольном марафоне. Несколько месяцев по городам и весям Соединённых Штатов совместно с Aerosmith, ZZ Top, Black Sabbath и др. Казалось бы, уже для всех должно было бы стать очевидным, что со старым репертуаром и карнавально-балаганным имиджем, которые Slade на этом континенте неизменно демонстрировали три сезона, взломать этот рынок не удастся. В каких-то городах и штатах группу принимали благосклонно, в большинстве же - прохладно. Понадобилось немало времени, чтобы менеджмент и продюсер Час Чандлер наконец-таки прочувствовали ситуацию и до них дошло, что предпочтения ощутимо омолодившейся американской публики сместились, что подросшие тинейджеры в большинстве своём с головой погружались в набирающий обороты отвязный панк-рок. И даже такие статусные британские тяжеловесы, как BS, LZ или UH стремительно теряли поклонников и былую популярность.
Но зажатая в рамках обстоятельств группа сподобилась извлечь что-то и положительное из окружавшего его отрицательного. Решение готовить новый альбом там же в США пришло само собой. В разгар лета, в жарком и душном Нью-Йорке, в течении шести недель в студии Record Plant, где по соседству записывался Джон Леннон.
Главная из задач - адаптировать программу новой пластинки в первую очередь на американского слушателя - вынудила музыкантов и Часа Чандлера отказаться от свойственных группе "штрихов" и "фишек", прежде всего от написания песен типа "loud" и "rocky", что для Slade являлось основой основ. И, соответственно, в качестве базового принять американский соул/поп-саунд в роковом исполнении. Как важный компонент для достижения этой цели была приглашена смуглокожая бэк-вокалистка Tasha Tomas. Её голос можно услышать во многих композициях (наиболее он заметен в заглавном треке и разудалой песне "I'm A Talker");
Титульную "Nobody's Fools" Джим Ли изначально задумывал сделать на всю первую сторону LP (т.е. на 20 минут), но уже в процессе записи от этой затеи отказались, иначе пришлось бы пожертвовать несколькими уже подготовленными номерами. Надо признать, что музыканты и их продюсер проявили себя как дерзкие экспериментаторы. Например, один из своих хитов "Let's Call It Quits", как тонко подметил известный британский музыкальный обозреватель Крис Ингэм в аннотации к одному из поздних переизданий этого альбома на CD, "группа исполнила в новой для себя стилистической форме slinky-rock-groove". В подобном нестандартном для себя ритмо-размере Slade действительно не играли никогда. Кстати, с этой песней уже после выхода диска случились осложнения. Американский музыкант и композитор Аллен Туссен заподозрил группу в плагиате, впрочем, деньги, как это часто бывает, решили проблему. В "In For A Penny" был использован аккордеон (впервые в практике Slade), а Дэйв Хилл сыграл самую продолжительную сольную гитарную дорожку - невероятно лаконичную и завораживающую одновременно. Надо заметить, что в этой программе Дэйв как лидер-гитарист показал себя превосходно. Если в песнях прежнего репертуара его сольные партии были как всплески короткими, как правило ситуативными в концовках вокальных фраз Нодди Холдера или при переходах от куплета к припеву и наоборот, то практически во всех номерах этого альбома Д. Хилл играет полновесные сольные отрезки, виртуозно и убедительно. Ну и, конечно же, Джим Ли, основной композитор квартета, превзошёл сам себя. Единственный в составе, кто имел какое-никакое музыкальное образование, наконец-то от простеньких стандартных в три-четыре аккорда мелодических форм переключился на созидание фактурных песенных конструкций в разных стилистических направлениях, в разных тональностях и в необычных аранжировках.
Альбом эклектичен, как никакой другой в творческом наследии Slade. Полифония в сравнении с прежним привычным унифицированным "слэйдовским" звучанием просто невероятная. Помимо женского вокала, музыканты грамотно использовали клавишные, дозированно, но там, где это и было нужно, звуковые эффекты и шумовые находки. Как, допустим, нежданно-негаданный грубый выкрик "Буги-и-и-и!" в начале хард-роковой "Do The Dirty", или гомерический хохот в концовке "All The World Is A Stage". Здесь о многом ещё есть что рассказать. Однако...

Дома британские фанаты Slade обвинили их в том, что группа продалась американцам. Английские музыкальные критики и журналисты ополчились на членов команды и их новую пластинку, и в лучшем случае по её поводу обходились молчанием. Как следствие LP "Nobody's Fools" не попал в первую десятку британского хит-парада (впервые для Slade с 1971 года!) - лишь 14 место и всего четыре недели пребывания в рейтинге.
И только в нулевые годы, когда по всему рок-музыкальному пространству прокатилась волна интереса к героям давно минувших дней, в буклетах многочисленных переизданий этого альбома в его адрес замелькали хвалебные эпитеты. Народ словно прозрел и наконец-то понял, что ничего лучше Slade далее уже не сделали, а "Nobody's Fools" - это вершина их творческого взлёта. Та вершина, покорив которую в 1976 году, за оставшееся время своей истории группа даже не приблизилась.



МихаилБогданов