Москва дореволюционная
- Ураган 16 июня 1904г, Восстание декабря 1905г, Наводнение апреля 1908г.
- Ураган 16 июня 1904г, Восстание декабря 1905г, Наводнение апреля 1908г.
Смерч 16 [29] июня 1904 года — стихийное бедствие, произошедшее в центральной части России. Мощный шквалистый ветер, зародившийся в Тульской губернии, прошёл над восточными окраинами Москвы в сторону Ярославля. На подходе к Москве сформировалось два смерча (возможно три, так как село Петровско-Разумовское тоже пострадало), уничтожившие Люблино, Карачарово, Анненгофскую рощу, Чагино, Капотню, Грайвороново, разрушившие Кузьминки, Калитники, постройки в Лефортово, Басманной части, Сокольниках, в Лосином острове. Более ста человек погибших.
Под Москву основной смерч сначала зашёл с деревни Марьино, в километре от Перервы, а потом, изменив траекторию движения, направился на Москву через Капотню и Люблино. Чёрный столб приближался к столице с гулом, свистом и рёвом, поднимая бурю песка. Газета «Московские новости» позже писала: «Казалось, на город надвигается нечто ужасное, инфернальное, готовое его поглотить. Люди теряли ориентиры. Лошади впадали в панику». Крутящийся чёрно-багровый столб смерча нёсся, сметая на своем пути всё: вырывая с корнем деревья, разрушая лёгкие постройки и срывая крыши с прочных. Каменные городские дома устояли, но их верхние этажи, ограды, ворота не выдержали натиска. Было повреждено 608 владений. За время прохождения урагана в Москве выпало 162 мм осадков. Разрушения, порождённые смерчем в самой Москве (Анненгофская роща, Лефортово, Сокольники), были описаны множеством очевидцев, в том числе В. А. Гиляровским в очерках «Ураган» и «Русское слово»:
Я видел его начало и конец: пожелтело небо, налетели бронзовые тучи, мелкий дождь сменился крупным градом, тучи стали черными, они задевали колокольни. Наступивший мрак сменился сразу зловеще жёлтым цветом. Грянула буря, и стало холодно. Над Сокольниками спустилась чёрная туча — она росла снизу, а сверху над ней опускалась такая же другая. Вдруг всё закрутилось … среди зигзагов молний вспыхивали жёлтые огни, и багрово-жёлтый огненный столб крутился посередине. Через минуту этот ужас оглушающе промчался, руша все на своем пути. Неслись крыши, доски, звонили колокола; срывало кресты и купола, вырывало с корнем деревья; огромная Анненгофская роща была сбрита; столетние деревья или расщеплены, или выворочены с корнем. Было разрушено огромное здание Кадетского корпуса и Фельдшерской школы. По улицам — горы сорванных железных крыш, свёрнутых в трубочку, как бумага. Кое-где трупы. Много убитых и раненых… — В. А. Гиляровский, «Русское слово».
Фактически разрушения начались в дальних юго-восточных пригородах Москвы (за современными границами города, а именно с Подольска), что даёт основание предполагать, что образовалось несколько смерчей. Ширина грозового облака составляла 15—20 км, и оно только чудом не затронуло центр города.
Благодарение Господу Богу несчастий с людьми не было и также и постройки все сохранились… При этом несчастия были и с людьми, и разрушены жилые постройки в Московском уезде в 18 верстах расстояния от Суханова … Так в селении Капотня снесло 200 домов, в Чагине из 67 домов уцелели только 2 дома, Хохловка вся уничтожена — Летопись Богородицерождественской церкви с. Суханова.
«Деревья старинного парка были переломаны, как щепки», — писал о разрушении Кузьминок в своих воспоминаниях советский балетовед и театральный критик Юрий Бахрушин.
«Дачники Люблина, — рассказывал краевед Николай Николаев, — оказались замурованы в своих домах, им приходилось вылезать из квартир через окна и выбитые в стенах смерчем отверстия».
На глазах очевидца священника Струкова в селе Карачарово (сейчас Нижегородский район) смерч сорвал купол с крестом с местной церкви. Деревню Грайвороново (сейчас район Текстильщики) смерч снёс почти до основания. Общее число разрушенных зданий не подсчитывалось, но с учётом крестьянских изб оценивается в несколько тысяч домов (Разуваев). В Кузьминках погибло около ста тысяч деревьев – часть векового парка (Бахрушин). Известны фотографии деревянных домов в Басманной части, сорванных с фундаментов и буквально переброшенных через улицу. Хуже всего пришлось старинному Лефортову. Часовой Лефортовской пожарной части заметил смерч, но принял его за пожар. Обоз уже готов был выехать, как налетевший вихрь подхватил пожарную телегу, поднял в воздух и разбил её в щепки. Погибли несколько пожарных. Пастуха, который пас стадо коров в Анненгофской роще, вместе с двумя животными подняло в воздух. Пару минут они «летали», а потом резко были выброшены. Коровы не выжили, а пастуху повезло: смерч забросил его на дерево, поэтому он спасся. Анненгофская роща, площадью в полтора квадратных километра, была буквально вырвана с корнем буквально за пару минут. К западу от неё сорвало крыши с капитальных трёхэтажных зданий кадетского корпуса (судя по фотографиям, сами здания не были разрушены, как о том сообщал Гиляровский). Около ст. "Сортировочная" 6 товарных вагонов, стоявших на запасных путях, были повалены на бок. Перемещаясь на северо-запад, смерч вновь немного повернул, теперь несколько вправо, и пошёл на Сокольники. Здесь произошло полное разрушение леса в полосе шириной от 150 до 300 метров. Побушевав в Сокольниках и в Лосином Острове, смерч перебрался через Яузу и ушёл в сторону Мытищ, в окрестностях которых и растворился.
По современным подсчётам, скорость перемещения смерча достигала 55-60 км/ч. Если судить по разрушениям, то по пятибалльной классификации Фудзиты московский смерч можно отнести к категории F3.
5 декабря 1905 года, в училище Фидлера собрался первый московский Совет рабочих депутатов[ (по другим источникам состоялось заседание Московской городской конференции большевиков), решивший объявить 7 декабря всеобщую политическую стачку и перевести её в вооружённое восстание. Училище Фидлера уже давно было одним из центров, в котором собирались революционные организации, там часто происходили и митинги.
Стачка
7 декабря забастовка началась. В Москве остановились крупнейшие предприятия, прекратилась подача электроэнергии, остановились трамваи, закрылись магазины. Забастовка охватила около 60 % московских заводов и фабрик, к ней примкнули технический персонал и часть служащих Московской городской Думы. На многих крупных предприятиях Москвы рабочие не вышли на работу. Состоялись митинги и собрания под охраной вооружённых дружин. Наиболее подготовленная и хорошо вооружённая дружина была организована Николаем Шмитом на его фабрике на Пресне.
Было парализовано железнодорожное сообщение (действовала только Николаевская дорога до Санкт-Петербурга, которую обслуживали солдаты). С 4 часов дня город погружался в темноту, поскольку Совет запретил фонарщикам зажигать фонари, многие из которых были к тому же разбиты. В такой ситуации 8 декабря московский генерал-губернатор Ф. В. Дубасов объявил в Москве и всей Московской губернии чрезвычайное положение.
Несмотря на обилие угрожающих внешних признаков, настроение москвичей было, скорее, бодрое и радостное.
«Точно праздник. Везде массы народу, рабочие гуляют веселой толпой с красными флагами, — записала в дневнике графиня Е. Л. Камаровская. — Масса молодёжи! То и дело слышно: „Товарищи, всеобщая забастовка!“ Таким образом, точно поздравляют всех с самой большой радостью… Ворота закрыты, нижние окна — забиты, город точно вымер, а взгляните на улицу — она живёт деятельно, оживленно».
В ночь с 7 на 8 декабря были арестованы члены московского комитета РСДРП Виргилий Шанцер (Марат) и Михаил Васильев-Южин.
«В ночь на 8 декабря—перестрелка дружинников с городовыми. В 3 ч. ночи разграблен дружинниками оружейный магазин Биткова на Большой Лубянке. Днём один торговец на Тверской, фруктовщик Кузьмин, не пожелавший подчиниться требованию забастовщиков, был тут же уложен на месте тремя револьверными выстрелами. В ресторане „Волна“, в Каретном ряду, забастовщики изранили ножами швейцара, не пожелавшего их впустить».
—
8 декабря. Сад «Аквариум». Теракт против Охранного отделения
Первое столкновение, пока без кровопролития, произошло 8 декабря вечером в саду «Аквариум» (возле нынешней Триумфальной площади у Театра имени Моссовета). Полиция попыталась разогнать многотысячный митинг, разоружив присутствовавших на нём дружинников. Однако действовала она очень нерешительно, и большинство дружинников сумели скрыться, перемахнув через невысокий забор. Несколько десятков арестованных на следующий день были отпущены.
Однако в ту же ночь слухи о массовом расстреле митинговавших подвигли нескольких эсеровских боевиков на совершение первого теракта: пробравшись к зданию Охранного отделения в Гнездниковском переулке, они метнули в его окна две бомбы. Один человек был убит, ещё несколько ранены.
9 декабря. Обстрел дома Фидлера
Основная статья: Московское реальное училище Фидлера
Вид на дом Фидлера после боёв. Почтовая открытка
Вечером 9 декабря в Московское реальное училище Фидлера собралось около 150—200 дружинников, гимназистов, студентов, учащейся молодёжи. Обсуждался план захвата Николаевского вокзала с целью перерезать сообщение Москвы с Петербургом. После собрания дружинники хотели пойти разоружать полицию.
К 21 часу дом Фидлера был окружён войсками, которые предъявили ультиматум о сдаче. После отказа сдаться войсками был произведён артиллерийский обстрел дома. Только тогда дружинники сдались, потеряв три человека убитыми и 15 ранеными. Небольшой части дружинников удалось бежать. Впоследствии 99 человек были преданы суду, но большинство из них — оправданы.
В тот же день [9 декабря] войска бомбардировали училище Фидлера, где засели боевые дружины. С балкона была брошена в войска бомба. Было произведено 12 орудийных выстрелов и несколько ружейных залпов, после чего революционеры сдались в числе 118 чел., потеряв 3 убитыми и 15 ранеными. Со стороны войск убит один прапорщик и ранены 3 пехотных нижних чина, драгун и жандарм. В училище обнаружено 12 бомб, много оружия и большое количество патронов.
— из справки департамента полиции о революционном движение в Москве в декабре 1905 г.
Сам Фидлер также был арестован.
Разгром боевиков в училище Фидлера правительственными войсками ознаменовал переход ко всеобщему вооружённому восстанию. Ночью и в течение следующего дня Москва покрылась сотнями баррикад. Вооружённое восстание началось.
Открытое противостояние
10 декабря строительство баррикад развернулось повсюду. Топография баррикад в основном была такова: через Тверскую улицу от Трубной площади до Арбата; по Садовой — от Сухаревского бульвара и Садово-Кудринской улицы до Смоленской площади; по линии Бутырской и Дорогомиловской застав; на пересекающих эти магистрали улицах и переулках. Отдельные баррикады строились и в других районах города, например в Замоскворечье, Хамовниках, Лефортове. Баррикады, разрушенные войсками и полицией, вплоть до 11 декабря активно восстанавливались.
Дружинники, вооружённые иностранным оружием, начали атаковать солдат, полицейских и офицеров. Имели место факты мародёрства, ограбления складов и убийства обывателей. Восставшие выгоняли горожан на улицу и заставляли строить баррикады. Московские власти самоустранились от борьбы с восстанием и не оказывали никакой поддержки армии.
По подсчетам историка Антона Вальдина, количество вооружённых дружинников не превышало 1000—1500 человек. Современник и участник событий, историк, академик Покровский определял вооружённость так: «вооружённых несколько сот, большинство обладало мало годными револьверами» и «700—800 человек дружинников, вооружённых револьверами». Применяя типичную тактику партизанской войны, они не удерживали позиций, а стремительно и порой хаотично перемещались с одной окраины на другую. Кроме того, в ряде мест действовали небольшие мобильные группы (летучие дружины) под руководством боевиков-эсеров и сформированная по национальному признаку дружина студентов-кавказцев. Командовал такой дружиной и известный скульптор Сергей Коненков, а под его началом действовал будущий поэт Сергей Клычков. Боевики нападали на отдельные воинские посты и городовых.
Бои развернулись на Кудринской площади, Арбате, Лесной улице, на Серпуховской и Каланчёвской площадях, у Красных ворот, у Хамовнической заставы.
Репортаж газеты «Новое время» от 10 декабря
10 декабря восставшим стало ясно, что свой тактический план: зажать в Садовое кольцо центр, продвигаясь к нему из окраин, им выполнить не удалось. Районы города оказались разобщёнными и управление восстанием перешло в руки районных Советов и уполномоченных Московского комитета РСДРП в этих районах. В руках восставших оказались: район Бронных улиц, который обороняли студенческие дружины, Грузины, Пресня, Миусы, Симоново. Вечером 10 декабря восставшие разграбили оружейные магазины Торбека и Тарнопольского. Первый пострадал значительно, так как в нём от пожара произошёл взрыв. Остальные торговали только револьверами — единственным товаром, на который был спрос.
Общегородское восстание раздробилось, превратившись в серию восстаний районов. Повстанцам было необходимо срочно поменять тактику, приёмы и способы ведения уличных боёв. В связи с этим 11 декабря в газете «Известия Моск. С. Р. Д.» № 5 были опубликованы «Советы восставшим рабочим»:
Логотип Викитеки В Викитеке есть тексты по теме: «Советы восставшим рабочим»
" основное правило — не действуйте толпой. Действуйте небольшими отрядами человека в три-четыре. Пусть лишь этих отрядов будет может быть больше, и пусть каждый из них выучиться скоро нападать и скоро исчезать.
не считая того, не занимайте укреплённых мест. Войско их постоянно сможет взять либо просто повредить артиллерией. Пусть нашими крепостями будут проходные дворы из которых просто стрелять и просто уйти .
Эта тактика имела некий успех, но отсутствие у восставших централизованного управления и единого плана восстания, их малый профессионализм и военно-техническое преимущество правительственных войск поставили силы восставших в оборонительное положение.
Каланчевская площадь перед Николаевским и Ярославским вокзалами.
К 12 декабря наиболее упорные бои велись в Замоскворечье: дружины типографии Сытина, фабрики Цинделя; — в Бутырском районе: Миусского трамвайного парка, фабрики Гобая под управлением П. М. Щепетильникова и М. П. Виноградова; — в Рогожско-Симоновском районе: так называемая «Симоновская республика», укреплённый самоуправляющийся рабочий район в Симоновской слободе. Из представителей завода «Динамо», трубопрокатного завода Гана и остальных заводов — всего около 1000 рабочих — там были сделаны дружины, полиция изгнана, слобода окружена баррикадами; и — на Пресне.
В банях Бирюкова пресненские революционеры организовали госпиталь. Старожилы вспоминали, что в перерывах между боями там парились дружинники, оборонявшие баррикады, которые были построены у Горбатого моста и у Кудринской площади[24].
Газета «Новое время» о событиях 12 декабря в Москве[показать]
В ночь с 14 на 15 декабря из Петербурга по действовавшей Николаевской железной дороге прибыли 2 тысячи солдат Семёновского лейб-гвардии полка.
К утру 15 декабря, когда солдаты Семёновского полка прибыли в Москву, действовавшие в городе казаки и драгуны при поддержке артиллерии оттеснили повстанцев из их опорных районов на Бронных улицах и Арбате. Дальнейшие боевые действия с участием гвардейцев шли на Пресне вокруг фабрики Шмита, превращенной тогда в арсенал, типографию и лазарет для живых повстанцев и морг — для погибших.
15 декабря полиция задержала 10 дружинников. При них оказалась переписка, из которой следовало, что в восстании замешаны такие богатые предприниматели, как Савва Морозов и 22-летний Николай Шмит, унаследовавший в Москве мебельную фабрику, а также — часть либеральных кругов России, переводивших через газету «Московские ведомости» значительные пожертвования «борцам за свободу».
Сам Николай Шмит и две его младших сестры все дни восстания составляли штаб фабричной дружины, координируя действия групп её дружинников друг с другом и с руководителями восстания, обеспечивая работу самодельного печатного устройства — гектографа. Для конспирации Шмиты пребывали не в семейном особняке при фабрике, а в съемной квартире на Новинском бульваре.
В это же время одной из групп боевиков во главе с эсером-максималистом Владимиром Мазуриным 15 декабря была осуществлена показательная казнь помощника начальника Московской сыскной полиции 37-летнего Александра Войлошникова, хотя тот по роду службы не имел прямого касательства к политическим делам. Войлошников, до этого долгое время проработавший в охранном отделении, был расстрелян революционерами в собственной квартире в присутствии жены и детей.
«Около 6 часов вечера у дома Скворцова в Волковом переулке на Пресне появилась группа вооружённых дружинников… в квартире Войлошникова раздался звонок с парадного хода… С лестницы стали кричать, угрожая выломать дверь и ворваться силою. Тогда Войлошников сам приказал открыть дверь. В квартиру ворвалось шесть человек, вооружённых револьверами… Пришедшие прочли приговор революционного комитета, согласно которому Войлошников должен был быть расстрелян… В квартире поднялся плач, дети бросились умолять революционеров о пощаде, но те были непреклонны. Они вывели Войлошникова в переулок, где тут же у дома приговор и был приведен в исполнение… Революционеры, оставив труп в переулке, скрылись. Тело покойного было подобрано родными».
Газета «Новое время».
16—17 декабря центром боев стала Пресня, где сосредоточились дружинники. Семеновским полком был занят Казанский вокзал и несколько близлежащих железнодорожных станций. Также 16 декабря в Москву прибыли новые воинские части: Конно-гренадерский лейб-гвардии полк, часть Гвардейской артиллерии, Ладожский полк и железнодорожный батальон.
Кроме того, для подавления мятежа по линии Московско-Казанской железной дороги командир Семёновского полка полковник Мин, выделил из своего полка шесть рот под командой 18 офицеров и под начальством полковника Римана для восстановления порядка в рабочих посёлках, на заводах и фабриках вдоль линии.
Военнослужащие полка производили незаконные обыски и расправы над жителями рабочих посёлков, служащими станций на линии Московско-Казанской железной дороги. Более 150-ти граждан были убиты без суда и следствия, в том числе на глазах у детей. Много людей было ранено. Некоторых стариков, помощников начальника станции Перово Сергея Орловского и Алексея Ларионова, встречавших военнослужащих с доверием, а также иных граждан, остановленных по пути, солдаты закололи штыками, офицеры раскраивали черепа саблями, трупы возвращались родным обезображенными до неузнаваемости (например, глазные впадины пробивались штыками до мозгов, лица представляли кровавую маску, вспарывались животы).
Ранним утром 17 декабря Николая Шмита арестовали. Тогда же артиллерия Семёновского полка начала обстрел фабрики Шмита. В тот день фабрика и соседний особняк Шмитов сгорели. При этом часть их имущества успели растащить по домам не занятые на баррикадах местные жители, в основном, рабочие соседних фабрик. Однако командир боевой дружины фабрики Шмита Михаил Николаев и его помощник Колокольцев сумели бежать из Москвы, получив от младшей сестры Н.П.Шмита Екатерины фальшивые паспорта и деньги на дорогу.
17 декабря, 3 ч. 45 м. Стрельба на Пресне усиливается: стреляют войска, стреляют и революционеры из окон зданий, охваченных огнём. Бомбардируют фабрику Шмидта и Прохоровскую мануфактуру. Жители сидят в подвалах и погребах. Обстреливается Горбатый мост, где устроена очень сильная баррикада. Подходят ещё войска.
Газета «Новое время», 18 (31) декабря 1905 года.
Подразделения лейб-гвардии Семёновского полка захватили штаб революционеров — фабрику Шмита, и освободили рабочих фабрики Прохорова, которые подвергались репрессиям со стороны боевиков.
Генерал-квартирмейстер Московского военного округа С. Шейдеман в своем приказе от 18 декабря предписывал: «Если будет оказано вооруженное сопротивление, то истреблять всех, не арестовывая никого». Без суда только во время карательной экспедиции по линии Московско-Казанской железной дороги было расстреляно более 150 человек, из которых наиболее известны Алексей Ухтомский и Фёдор Мантулин.
К 19 декабря восстание было подавлено.
Последствия
Последствия боёв. Останки дома на Пресне в районе зоопарка. Почтовая открытка
Восстание вызвало многочисленные человеческие жертвы среди мирного населения Москвы — погибло как минимум 580 ни в чём не повинных москвичей, 14 московских дворников и 36 московских полицейских, среди горожан было много раненных. Была нарушена нормальная функция городского хозяйства, осложнён подвоз продовольствия и топлива в город, серьёзный ущерб причинён имуществу города и граждан — несколько десятков жилых, производственных и общественных зданий сгорело или было разрушено в ходе боёв, многие улицы лишились разобранного для строительства баррикад дорожного покрытия — булыжного камня, освещения, телефонной связи. Всё это — среди суровой московской зимы. Усилился отъезд из Москвы за границу: с 1 января по 12 июня 1906 года выдано было почти столько же загранпаспортов, сколько было выдано за весь 1905.
Согласно отчету московского генерал-губернатора Ф.В.Дубасова, подавившего декабрьское восстание, всего погибло:
солдат, казаков и офицеров - 15; полицейских - 23; дворников и сторожей - 16.
Убито в бою в "толпах мятежников": мужчин - 93; женщин - 2.
Убито гражданских "случайно" и при артобстрелах, чья принадлежность к мятежникам невыяснена: мужчин - 223; женщин - 48; детей: мальчиков - 21; девочек - 6.
Всего: "Чинов и должностных лиц убито 54, ранено 119. Частных лиц убито 393, ранено 691".
Память
В кукуарной и исторической литературе
Большинство мемуаров о событиях тех дней принадлежит самим участникам восстания. Вне зависимости от партийной принадлежности авторов и их дальнейших отношений с Советской Россией и СССР, все подобные мемуары в целом содержат ряд утверждений, не поддерживаемых официальными отчётами о мерах, принятых при подавлении восстания. В частности, сведения о массированном применении против восставших артиллерии и пулемётов; о ведении огня на поражение из ручного оружия по безоружным; о массовом примененим отточенного холодного оружия (шашек) на поражение против мирных демонстрантов; о жестоком обращении с захваченными боевиками; о бессудных расправах над захваченными боевиками, включая применение отточенного холодного оружия (рубка); — отсутствуют в официально изданных по случаю восстания приказах и распоряжениях властей.
23 апреля 1908 г. 112 лет назад
В Москве началось одно из самых больших наводнений в истории города
В Москве началось одно из самых больших наводнений в истории города
Наводнение 1908 года, Большая Дорогомиловская улица
В российской столице наводнения случались многократно. На протяжении веков паводковые воды затопляли низменные местности возле Москвы-реки и её притоков.
Первое документальное сообщение о наводнении относится к 15 веку. Случилось это наводнение в 1496 году: после холодной зимы и больших снегов, наступила «великая паводь».
«Паводи» случались часто, и в 18 веке решено было создать сеть обводных каналов. Но из всех задуманных проектов был осуществлен лишь один — Водоотводный канал, который защищал район улиц Бахрушина, Новокузнецкой, Пятницкой, Якиманских.
Но одно из самых больших наводнений произошло в Москве весной 1908 года — оно началось (10) 23 апреля и продолжалось несколько дней. Разлив реки наступил чрезвычайно поздно, но при этом принял чудовищные размеры, превзошедшие все ожидания...
В результате разлива рек Москвы, Яузы и Водоотводного канала была захвачена значительная территория — почти пятая часть всей площади города. Почти 100 км улиц и переулков ушли под воду. Особенно пострадали пять участков по правую сторону реки Москвы: второй Хамовнический, оба участка Якиманской части и оба участка Пятницкой. Дома Дорогомилова и Замоскворечья, стены Кремля были затоплены в среднем на 2,3 метра от уровня мостовой. Вода реки по сравнению с её летним уровнем поднялась на девять метров.
Из полуторамиллионного населения города пострадало около 200 тысяч. Было разрушено и повреждено 25 000 построек. Удалось сохранить Третьяковскую галерею: вокруг неё заблаговременно соорудили защитную стенку из кирпича.
Залитые водой улицы были непроходимы, бездействовала конка. Из разных частей Москвы, перерезанных наводнением, горожан перевозили туда и обратно через мосты на телегах и пролетках извозчики. По улицам, между домами, жителей развозили лодочники.
Последствия наводнения ликвидировали несколько месяцев.
